БАЛЛАДА ОБ ОРУЖИИ

 По миру люди маленькие носятся, живут себе в рассрочку,-
 Плохие и хорошие, гуртом и в одиночку.

 Хороших знаю хуже я -
 У них, должно быть, крылья!
 С плохими - даже дружен я,-
 Они хотят оружия,
 Оружия, оружия
 Насилья!

 Большие люди - туз и крез -
 Имеют страсть к ракетам,
 А маленьким - что делать без
 Оружья в мире этом?

 Гляди, вон тот ханыга -
 В кармане денег нет,
 Но есть в кармане фига -
 Взведенный пистолет.

 Мечтает он об ужине
 Уже с утра и днем,
 А пиджачок обуженный -
 Топорщится на нем.

 И с ним пройдусь охотно я
 Под вечер налегке,
 Смыкая пальцы потные
 На спусковом крючке.

 Я целеустремленный, деловитый,
 Подкуренный, подколотый, подпитый!

 Эй, что вы на меня уставились - я вроде не калека!
 Мне горло промочить - и я сойду за человека.

 Сходитесь, неуклюжие,
 Со мной травить баланду,-
 И сразу после ужина
 Спою вам про оружие,
 Оружие, оружие
 балладу!

 Большой игрок, хоть ростом гном,-
 Сражается в картишки,
 Блефуют крупно в основном
 Ва-банк большие шишки.
 
 И балуются бомбою,-
 У нас такого нет,
 К тому ж мы - люди скромные:
 Нам нужен пистолет.

 И вот в кармане - купленный
 Обычный пистолет
 И острый, как облупленный
 Знакомый всем стилет.

 Снуют людишки в ужасе
 По правой стороне,
 А мы во всеоружасе
 Шагаем по стране.

 Под дуло попадающие лица,
 Лицом к стен! Стоять! Не шевелиться!

 Напрасно, парень, за забвеньем ты шаришь по аптекам,-
 Купи себе хотя б топор - и станешь человеком!

 Весь вывернусь наружу я -
 И голенькую правду
 Спою других не хуже я
 Про милое оружие,
 Оружие, оружие
 балладу!

 Купить белье нательное?
 Да черта ли нам в нем!
 Купите огнестрельное -
 Направо, за углом.

 Ну, начинайте! Ну же!
 Стрелять учитесь все!
 В газетах про оружие -
 На каждой полосе.

 Вот сладенько под ложечкой,
 Вот горько на душе:
 Ухлопали художничка
 За фунт папье-маше.

 Ату! Стреляйте досыту -
 В людей, щенков, котят,-
 Продажу, слава господу,
 Не скоро запретят!

 Пока оружие здесь не под запретом,
 Не бойтесь - всё в порядке в мире этом!

 Не страшно без оружия - зубастой барракуде,
 Большой и без оружия - большой, нам в утешенье,-
 А маленькие люди - без оружия не люди:
 Все маленькие люди без оружия - мишени.

 Большие - лупят по слонам,
 Гоняются за тиграми,
 А мне, а вам - куда уж нам
 Шутить такими играми!

 Пускай большими сферами -
 Большие люди занимаются,-
 Один уже играл с "пантерами",
 Другие - доиграются...

 У нас в кармане "пушечка" -
 Малюсенькая, новая,-
 И нам земля - подушечка,
 Подстилочка пуховая.

 Кровь жидкая, болотная
 Пульсирует в виске,
 Синеют пальцы потные
 На спусковом крючке.

 Мы, маленькие люди,- на обществе прореха,
 Но если вы посмотрите на нас со стороны -
 За узкими плечами небольшого человека
 Стоят понуро, хмуро дуры - две больших войны.

 "Коль тих и скромен - не убьют"-
 Всё домыслы досужие,-
 У нас недаром продают
 Любезное оружие!

 А тут еще норд-ост подул -
 Цена установилась сходная,-
 У нас, благодаренье господу,
 Страна пока свободная!

 Ах, эта жизнь грошовая,
 Как пыль,- подуй и нет!-
 Поштучная, дешевая -
 Дешевле сигарет.

 И рвется жизнь-чудачка,
 Как тонкий волосок,-
 Одно нажатье пальчика
 На спусковой крючок!

 Пока легка покупка, мы все в порядке с вами,
 Нам жизнь отнять - как плюнуть,- нас учили воевать!
 Кругом и без войны - война, а с голыми руками -
 Ни пригрозить, ни пригвоздить, ни самолет угнать!

 Для пуль все досягаемы,-
 Ни черта нет, ни бога им,
 И мы себе стреляем и
 Мы никого не трогаем.

 Стрельбе, азарту все цвета,
 Все возрасты покорны:
 И стар и млад, и тот, и та,
 И - желтый, белый, черный.

 Опять сосет под ложечкой.
 Привычнее уже
 Убийца на обложечке,
 Девулька в неглиже.

 Мир полон неудачниками
 С топориками в руке
 И мальчиками с пальчиками
 На спусковом крючке!

БАЛЛАДА ОБ УХОДЕ В РАЙ

 Вот твой билет, вот твой вагон.
 Все в лучшем виде одному тебе дано:
 В цветном раю увидеть сон -
 Трехвековое непрерывное кино.
 Все позади, уже сняты
 Все отпечатки, контрабанды не берем.
 Как херувим стерилен ты,
 А класс второй - не высший класс, зато с бельем.

 Вот и сбывается все, что пророчится.
 Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
 Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
 Не умереть, а именно уснуть.

 Земной перрон. Не унывай
 И не кричи. Для наших воплей он оглох.
 Один из нас уехал в рай,
 Он встретит бога - ведь есть, наверно, бог.
 Ты передай ему привет,
 А позабудешь - ничего, переживем.
 Осталось нам немного лет,
 Мы пошустрим и, как положено, умрем.

 Вот и сбывается все, что пророчится.
 Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
 Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
 Не умереть, а именно уснуть.

 Уйдут, как мы - в ничто без сна -
 И сыновья, и внуки внуков в трех веках.
 Не дай господь, чтобы война,
 А то мы правнуков оставим в дураках.
 Разбудит нас какой-то тип
 И пустит в мир, где в прошлом войны, боль и рак.
 Где побежден гонконгский грипп.
 На всем готовеньком ты счастлив ли? Дурак...

 Вот и сбывается все, что пророчится.
 Уходит поезд в небеса - счастливый путь!
 Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
 Не умереть, а именно уснуть.

 Итак, прощай. Звенит звонок.
 Счастливый путь! Храни тебя от всяких бед!
 А если там и вправду бог -
 Ты все же вспомни, передай ему привет.

БАНЬКА ПО-БЕЛОМУ

 Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
 Раскалю я себя, распалю,
 На полоке, у самого краюшка,
 Я сомненья в себе истреблю.

 Разомлею я до неприличности,
 Ковш холодный - и все позади.
 И наколка времен культа личности
 Засинеет на левой груди.

 Протопи ты мне баньку по-белому -
 Я от белого свету отвык.
 Угорю я, и мне, угорелому,
 Пар горячий развяжет язык.

 Сколько веры и лесу повалено,
 Сколь изведано горя и трасс,
 А на левой груди - профиль Сталина,
 А на правой - Маринка анфас.

 Эх, за веру мою беззаветную
 Сколько лет отдыхал я в раю!
 Променял я на жизнь беспросветную
 Несусветную глупость мою.

 Протопи ты мне баньку по-белому -
 Я от белого свету отвык.
 Угорю я, и мне, угорелому,
 Пар горячий развяжет язык.

 Вспоминаю, как утречком раненько
 Брату крикнуть успел: "Пособи!"
 И меня два красивых охранника
 Повезли из Сибири в Сибирь.

 А потом на карьере ли, в топи ли,
 Наглотавшись слезы и сырца,
 Ближе к сердцу кололи мы профили
 Чтоб он слышал, как рвутся сердца.

 Протопи ты мне баньку по-белому -
 Я от белого свету отвык.
 Угорю я, и мне, угорелому,
 Пар горячий развяжет язык.

 Ох, знобит от рассказа дотошного,
 Пар мне мысли прогнал от ума.
 Из тумана холодного прошлого
 Окунаюсь в горячий туман.

 Застучали мне мысли под темечком,
 Получилось - я зря им клеймен,
 И хлещу я березовым веничком
 По наследию мрачных времен.

 Протопи ты мне баньку по-белому -
 Я от белого свету отвык.
 Угорю я, и мне, угорелому,
 Пар горячий развяжет язык.

БАНЬКА ПО-ЧЕРНОМУ

 Копи! 
 Ладно, мысли свои вздорные копи! 
 Топи! 
 Ладно, баньку мне по-черному топи!
 Вопи! 
 Все равно меня утопишь, но вопи!... 
 Топи. 
 Только баньку мне, как хочешь, натопи. 
 
 Эх, сегодня я отмоюсь, эх, освоюсь! 
 Но сомневаюсь, что отмоюсь!... 

 Не спи! 
 Где рубаху мне по пояс добыла? 
 Топи! 
 Ох, сегодня я отмоюсь добела! 
 Кропи, 
 В бане стены закопченые кропи. 
 Топи, 
 Слышишь? Баньку мне по-черному топи! 

 Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! 
 Но сомневаюсь, что отмоюсь!... 

 Кричи! 
 Загнан в угол зельем,словно гончей лось. 
 Молчи, -- 
 У меня давно похмелье кончилось! 
 Терпи! - 
 Ты ж сама по дури продала меня! 
 Топи, 
 Чтоб я чист был, как щенок, к исходу дня. 

 Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! 
 Но сомневаюсь, что отмоюсь!... 

 Купи! 
 Хоть кого-то из охранников купи. 
 Топи! 
 Слышишь! Баньку ты мне раненько топи! 
 Вопи. 
 Все равно меня утопишь, но вопи.
 Топи. 
 Только баньку мне, как хочешь, натопи. 

 Эх, сегодня я отмаюсь, эх, освоюсь! 
 Но сомневаюсь, что отмоюсь!...

БЕДА

 Я несла свою Беду
 По весеннему по льду.
 Надломился лед - душа оборвалася,
 Камнем под воду пошла,
 А Беда, хоть тяжела,-
 А за острые края задержалася.

 И Беда с того вот дня
 Ищет по свету меня.
 Слухи ходят вместе с ней с Кривотолками.
 А что я не умерла,
 Знала голая ветла
 Да еще перепела с перепелками.

 Кто ж из них сказал ему,
 Господину моему,-
 Только выдали меня, проболталися.
 И от страсти сам не свой,
 Он отправился за мной,
 А за ним - Беда с Молвой увязалися.

 Он настиг меня, догнал,
 Обнял, на руки поднял,
 Рядом с ним в седле Беда ухмылялася...
 Но остаться он не мог -
 Был всего один денек,
 А Беда на вечный срок задержалася.

БЕЛОЕ БЕЗМОЛВИЕ

 Все года и века и эпохи подряд
 Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
 Почему ж эти птицы на север летят,
 Если птицам положено только на юг?

 Слава им не нужна и величие.
 Вот под крыльями кончится лед,
 И найдут они счастие птичее,
 Как награду за дерзкий полет.

 Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
 Что нас выгнало в путь по высокой волне?
 Нам сиянья пока наблюдать не пришлось.
 Это редко бывает - сиянья в цене!

 Тишина. Только чайки - как молнии.
 Пустотой мы их кормим из рук.
 Но наградою нам за безмолвие
 Обязательно будет звук.

 Как давно снятся нам только белые сны,
 Все иные оттенки снега замели.
 Мы ослепли давно от такой белизны,
 Но прозреем от черной полоски земли.

 Наше горло отпустит молчание,
 Наша слабость растает, как тень.
 И наградой за ночи отчаянья
 Будет вечный полярный день.

 Север, воля, надежда,- страна без границ,
 Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
 Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
 Потому что не водится здесь воронья.

 Кто не верил в дурные пророчества,
 В снег не лег ни на миг отдохнуть,
 Тем наградою за одиночество
 Должен встретиться кто-нибудь.

БЕЛЫЙ ВАЛЬС

 Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов!
 Сердца стучали на три счета вместо двух.
 К тому же дамы приглашали кавалеров
 На белый вальс, традиционный - и захватывало дух.

 Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,
 Давно решился пригласить ее одну,-
 Но вечно надо отлучаться по делам -
 Спешить на помощь, собираться на войну.

 И вот, все ближе, все реальней становясь,
 Она, к которой подойти намеревался,
 Идет сама, чтоб пригласить тебя на вальс,-
 И кровь в висках твоих стучится в ритме вальса.

 Ты внешне спокоен средь шумного бала,
 Но тень за тобою тебя выдавала -
 Металась, ломалась, дрожала она в зыбком свете свечей.
 И бережно держа, и бешено кружа,
 Ты мог бы провести ее по лезвию ножа,-
 Не стой же ты руки сложа, сам не свой и ничей!

 Был белый вальс - конец сомненьям маловеров
 И завершенье юных снов, забав, утех,-
 Сегодня дамы приглашали кавалеров -
 Не потому, не потому, что мало храбрости у тех.

 Возведены на время бала в званье дам,
 И кружит головы нам вальс, как в старину.
 Но вечно надо отлучаться по делам -
 Спешить на помощь, собираться на войну.

 Белее снега белый вальс, кружись, кружись,
 Чтоб снегопад подольше не прервался!
 Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь,-
 И ты был бел - белее стен, белее вальса.

 Ты внешне спокоен средь шумного бала,
 Но тень за тобою тебя выдавала -
 Металась, дрожала, ломалась она в зыбком свете свечей.
 И бережно держа, и бешено кружа,
 Ты мог бы провести ее по лезвию ножа,-
 Не стой же ты руки сложа, сам не свой и ничей!

 Где б ни был бал - в лицее, в Доме офицеров,
 В дворцовой зале, в школе - как тебе везло,-
 В России дамы приглашали кавалеров
 Во все века на белый вальс, и было все белым-бело.

 Потупя взоры, не смотря по сторонам,
 Через отчаянье, молчанье, тишину
 Спешили женщины прийти на помощь нам,-
 Их бальный зал - величиной во всю страну.

 Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез,-
 Припомни вальс - как был ты бел!- и улыбнешься.
 Век будут ждать тебя - и с моря и с небес -
 И пригласят на белый вальс, когда вернешься.

 Ты внешне спокоен средь шумного бала,
 Но тень за тобою тебя выдавала -
 Металась, дрожала, ломалась она в зыбком свете свечей.
 И бережно держа, и бешено кружа,
 Ты мог бы провести ее по лезвию ножа,-
 Не стой же ты руки сложа, сам не свой и ничей!

* * *

 Благодать или благословение
 Ниспошли на подручных твоих -
 Дай нам, Бог, совершить омовение,
 Окунаясь в святая святых!

 Все порок, грехи и печали,
 Равнодушье, согласье и спор -
 Пар, который вот только наддали,
 Вышибает, как пули, из пор.

 То, что мучит тебя, - испарится
 И поднимется вверх, к небесам,-
 Ты ж, очистившись, должен спуститься -
 Пар с грехами расправится сам.

 Не стремись прежде времени к душу,
 Не равняй с очищеньем мытье,-
 Нужно выпороть веником душу,
 Нужно выпарить смрад из нее.

 Исцеленье от язв и уродства -
 Этот душ из живительных вод,-
 Это - словно возврат первородства,
 Или нет - осушенье болот.

 Здесь нет голых - стесняться не надо,
 Что кривая рука да нога.
 Здесь - подобие райского сада,-
 Пропуск всем, кто раздет донага.

 И в предбаннике сбросивши вещи,
 Всю одетость свою позабудь -
 Одинаково веничек хлещет.
 Так что зря не вытягивай грудь!

 Все равны здесь единым богатством,
 Все легко переносят жару,-
 Здесь свободу и равенство с братством
 Ощущаешь в кромешном пару.

 Загоняй поколенья в парную
 И крещенье принять убеди,-
 Лей на нас свою воду святую -
 И от варварства освободи!

 Благодать или благословение
 Ниспошли на подручных твоих -
 Дай нам, Бог, совершить омовение,
 Окунаясь в святая святых!

БОДАЙБО

 Ты уехала на короткий срок,
 Снова свидеться нам не дай бог,
 А меня в товарный и на восток,
 И на прииски в Бодайбо.

 Не заплачешь ты, и не станешь ждать
 Навещать не станешь родных,
 Ну, а мне плевать, я здесь добывать
 Буду золото для страны.

 Все закончилось, смолкнул стук колес,
 Шпалы кончились, рельсов нет.
 Эх бы взвыть сейчас, жалко нету слез,
 Слезы кончились на земле.

 Ты не жди меня, ладно, бог с тобой,
 А что туго мне, ты не грусти,
 Только помни, не дай бог со мной
 Снова встретиться на пути.

 Срок закончится, я уж вытерплю,
 И на волю выйду, как пить,
 Но пока я в зоне на нарах сплю,
 Я постараюсь все позабыть.

 Здесь леса кругом гнутся по ветру
 Синева кругом, как не выть,
 А позади шесть тысяч километров,
 А впереди семь лет синевы.

БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ

 Левону Кочаряну

 - Где твои семнадцать лет?
 - На Большом Каретном.
 - Где твои семнадцать бед?
 - На Большом Каретном.
 - Где твой черный пистолет?
 - На Большом Каретном.
 - Где тебя сегодня нет?
 - На Большом Каретном.

 Помнишь ли, товарищ, этот дом?
 Нет, не забываешь ты о нем!
 Я скажу, что тот полжизни потерял,
 Кто в Большом Каретном не бывал.
 Еще бы ведь...

 - Где твои семнадцать лет?
 - На Большом Каретном.
 - Где твои семнадцать бед?
 - На Большом Каретном.
 - Где твой черный пистолет?
 - На Большом Каретном.
 - Где тебя сегодня нет?
 - На Большом Каретном.

 Переименован он теперь,
 Стало все по новой там, верь-не верь!
 И все же, где б ты ни был, где ты не бредешь -
 Нет-нет, да по Каретному пройдешь.
 Еще бы ведь...

 - Где твои семнадцать лет?
 - На Большом Каретном.
 - Где твои семнадцать бед?
 - На Большом Каретном.
 - Где твой черный пистолет?
 - На Большом Каретном.
 - Где тебя сегодня нет?
 - На Большом Каретном.

БРАТСКИЕ МОГИЛЫ

 На братских могилах не ставят крестов, 
 И вдовы на них не рыдают, 
 К ним кто-то приносит букеты цветов,
 И Вечный огонь зажигают. 

 Здесь раньше вставала земля на дыбы, 
 А нынче - гранитные плиты. 
 Здесь нет ни одной персональной судьбы -
 Все судьбы в единую слиты. 

 А в Вечном огне виден вспыхнувший танк, 
 Горящие русские хаты, 
 Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, 
 Горящее сердце солдата. 

 У братских могил нет заплаканных вдов -
 Сюда ходят люди покрепче. 
 На братских могилах не ставят крестов, 
 Но разве от этого легче?..

* * *

 Бродят
 по свету люди
 разные,
 Грезят
 они о чуде -
 Будет
 или не будет!

 Стук -
 и в этот вечер
 Вдруг
 тебя замечу,-
 Вот и чудо!

 Скачет
 по небу всадник -
 облако,
 Плачет
 дождем и градом,-
 Значит,
 на землю надо.

 Здесь
 чудес немало
 Есть -
 звезда упала,-
 Вот и чудо!

 Знаешь!
 Я с чудесами -
 запросто:
 Хочешь,
 моргни глазами -
 Тотчас
 под небесами!

 Я
 заклятье знаю -
 Ну,
 скажи: "Желаю",-
 Вот и чудо!


 -e

БРОСЬТЕ СКУКУ, КАК КОРКУ АРБУЗНУЮ!..

 Бросьте скуку, как корку арбузную!
 Небо ясное, легкие сны...
 Парень лошадь имел и судьбу свою -
 Интересную до войны.

 А на войне как на войне,
 А до войны как до войны,-
 Везде, по всей Вселенной.
 Он лихо ездил на коне
 В конце весны, в конце весны -
 Последней, довоенной.

 Но туманы уже по росе плелись,
 Град прошел по полям и мечтам.
 Для того, чтобы тучи рассеялись,
 Парень нужен был именно там.

 Там - на войне как на войне,
 А до войны как до войны,-
 Везде, по всей Вселенной.
 Он лихо ездил на коне
 В конце весны, в конце весны -
 Последней, довоенной.

* * *

 В. 

 Был побег на рывок -
 Наглый, глупый, дневной,-
 Вологодского - с ног
 И - вперед головой.

 И запрыгали двое,
 В такт сопя на бегу,
 На виду у конвоя
 Да по пояс в снегу.

 Положен строй в порядке образцовом,
 И взвыла "Дружба" - старая пила,
 И осенили знаменьем свинцовым
 С очухавшихся вышек три ствола.

 Все лежали плашмя,
 В снег уткнули носы,-
 А за нами двумя -
 Бесноватые псы.

 Девять граммов горячие,
 Как вам тесно в стволах!
 Мы на мушках корячились,
 Словно как на колах.

 Нам - добежать до берега, до цели,-
 Но свыше - с вышек - все предрешено:
 Там у стрелков мы дергались в прицеле -
 Умора просто, до чего смешно.

 Вот бы мне посмотреть,
 С кем отправился в путь,
 С кем рискнул помереть,
 С кем затеял рискнуть!

 Где-то виделись будто,-
 Чуть очухался я -
 Прохрипел: "Как зовут-то?"
 И - какая статья?"

 Но поздно: зачеркнули его пули -
 Крестом - в затылок, пояс, два плеча,-
 А я бежал и думал: добегу ли?-
 И даже не заметил сгоряча.

 Я - к нему, чудаку:
 Почему, мол, отстал?
 Ну а он - на боку
 И мозги распластал.

 Пробрало! - телогрейка
 Аж просохла на мне:
 Лихо бьет трехлинейка -
 Прямо как на войне!

 Как за грудки, держался я за камни:
 Когда собаки близко - не беги!
 Псы покропили землю языками -
 И разбрелись, слизав его мозги.

 Приподнялся и я,
 Белый свет стервеня,-
 И гляжу - кумовья
 Поджидают меня.

 Пнули труп: "Сдох, скотина!
 Нету проку с него:
 За поимку полтина,
 А за смерть - ничего".

 И мы прошли гуськом перед бригадой,
 Потом - за вахту, отряхнувши снег:
 Они обратно в зону - за наградой,
 А я - за новым сроком за побег.

 Я сначала грубил,
 А потом перестал.
 Целый взвод меня бил -
 Аж два раза устал.

 Зря пугают тем светом,-
 Оба света с дубьем:
 Врежут там - я на этом,
 Врежут здесь - я на том.

 Я гордость под исподнее упрятал -
 Видал, как пятки лижут гордецы,-
 Пошел лизать я раны в лизолятор,-
 Не зализал - и вот они, рубцы.

 Надо б нам - вдоль реки,-
 Он был тоже не слаб,-
 Чтобы им - не с руки,
 А собакам - не с лап!..

 Вот и сказке конец.
 Зверь бежал на ловца,
 Снес - как срезал - ловец
 Беглецу пол-лица.

 ...Все взято в трубы, перекрыты краны,-
 Ночами только воют и скулят,
 Что надо? Надо сыпать соль на раны:
 Чтоб лучше помнить - пусть они болят!

* * *

Был развеселый розовый восход,
И плыл корабль навстречу передрягам,
И юнга вышел в первый свой поход
Под флибустьерским черепастым флагом.

Накренившись к воде, парусами шурша,
Бриг двухмачтовый лег в развороте.
А у юнги от счастья качалась душа,
Как пеньковые ванты на гроте.

И душу нежную под грубой робой пряча,
Суровый шкипер дал ему совет:
"Будь джентльменом, если есть удача,
А без удачи - джентльменов нет!"

И плавал бриг туда, куда хотел,
Встречался - с кем судьба его сводила,
Ломая кости веслам каравелл,
Когда до абордажа доходило.

Был однажды богатой добычи дележ -
И пираты бесились и выли...
Юнга вдруг побледнел и схватился за нож,-
Потому что его обделили.

Стояла девушка, не прячась и не плача,
И юнга вспомнил шкиперский завет:
Мы - джентльмены, если есть удача,
А нет удачи - джентльменов нет!

И видел он, что капитан молчал,
Не пробуя сдержать кровавой свары.
И ран глубоких он не замечал -
И наносил ответные удары.

Только ей показалось, что с юнгой - беда,
А другого она не хотела, -
Перекинулась за борт - и скрыла вода
Золотистое смуглое тело.

И прямо в грудь себе, пиратов озадачив,
Он разрядил горячий пистолет...
Он был последний джентльмен удачи,-
Конец удачи - джентльменов нет!

* * *

 В Азии, в Европе ли
 Родился озноб -
 Только даже в опере
 Кашляют взахлеб.

 Не поймешь, откуда дрожь - страх ли это, грипп ли:
 Духовые дуют врозь, струнные - урчат,
 Дирижера кашель бьет, тенора охрипли,
 Баритоны запили, <и> басы молчат.

 Раньше было в опере
 Складно, по уму,-
 И хоть хору хлопали -
 А теперь кому?!

 Не берет верхних нот и сопрано-меццо,
 У колоратурного не бельканто - бред,-
 Цены резко снизились - до рубля за место,-
 Словом, все понизилось и сошло на нет.

 Сквозняками в опере
 Дует, валит с ног,
 Как во чистом во поле
 Ветер-ветерок.

 Партии проиграны, песенки отпеты,
 Партитура съежилась, <и> софит погас.
 Развалились арии, разошлись дуэты,
 Баритон - без бархата, без металла - бас.

 Что ни делай - все старо,-
 Гулок зал и пуст.
 Тенорово серебро
 Вытекло из уст.

 Тенор в арьи Ленского заорал: "Полундра!" -
 Буйное похмелье ли, просто ли заскок?
 Дирижера Вилькина мрачный бас-профундо
 Чуть едва не до смерти струнами засек.
 

 До

* * *

 В белье <плотной> вязки,
 В буденовке ноской,
 Овеянной, кстати,
 Гражданской войной,
 Я не на Аляске,
 Я не с эскимоской -
 Лежу я в кровати
 С <холодной> женой.

 Идет моей Наде -
 В плетеной рогоже,
 В фуфайке веселой,
 В китайском плаще,-
 И в этом наряде
 Она мне дороже
 Любой полуголой,
 А голой - вообще.

 Не нашел сатана денька -
 Всей зимы ему мало,
 Так напакостил в праздник точь-в-точь!
 Не тяни же ты, Наденька,
 На себя одеяло
 В новогоднюю ночь!

 Тьфу в нас, недоеных,-
 Чего мы гундосим!
 Соседу <навесил> -
 Согреться чуток.
 В центральных районах
 В квартирах - плюс восемь,
 На кухне - плюс десять,
 Палас - как каток.

 Сожгем мы в духовке
 Венгерские стулья
 И финское кресло
 С арабским столом.
 Где надо - мы ловки:
 Все прем к себе в улья,-
 А ну, интересно,
 Пойдем напролом?

В ВОСТОРГЕ Я! ДУША ПОЕТ!..

 В восторге я! Душа поет!
 Противоборцы перемерли,
 И подсознанье выдает
 Общеприемлимые перлы.

 А наша первая пластинка -
 Неужто ли заезжена?
 Ну что мы делаем, Маринка!
 Ведь жизнь - одна, одна, одна!

 Мне тридцать три - висят на шее,
 Пластинка Дэвиса снята.
 Хочу в тебе, в бою, в траншее -
 Погибнуть в возрасте Христа.

 А ты - одна ты виновата
 В рожденьи собственных детей!
 Люблю тебя любовью брата,
 А может быть, еще сильней!

* * *

 В голове моей тучи безумных идей -
 Нет на свете преград для талантов!
 Я под брюхом привыкших теснить лошадей
 Миновал верховых лейтенантов.

 ...Разъярялась толпа, напрягалась толпа,
 Нарывалась толпа на заслоны -
 И тогда становилась толпа "на попа",
 Извергая проклятья и стоны.

 Дома я раздражителен, резок и груб,-
 Домочадцы б мои поразились,
 Увидав, как я плакал, взобравшись на круп,-
 Контролеры - и те прослезились.

 Столько было в тот миг в моем взгляде на мир
 Безотчетной, отчаянной прыти,
 Что, гарцуя на сером коне, командир
 Удивленно сказал: "Пропустите!" 
 
 Он, растрогавшись, поднял коня на дыбы -
 Аж нога ускользнула из стремя.
 Я пожал ему ногу, как руку судьбы,-
 Ах, живем мы в прекрасное время!

 Серый конь мне прощально хвостом помахал,
 Я пошел - предо мной расступились;
 Ну, а мой командир на концерт поскакал
 Музыканта с фамилией Гилельс.

 Я свободное место легко отыскал
 После вялой незлой перебранки,-
 Всё не сгонят - не то что, когда посещал
 Пресловутый Театр на Таганке.

 Тесно здесь, но тепло - вряд ли я простужусть,
 Здесь единство рядов - в полной мере!
 Вот уже я за термосом чьим-то тянусь -
 В нем напиток "кровавая Мэри".

 Вот сплоченность-то где, вот уж где коллектив,
 Вот отдача где и напряженье!
 Все болеют за нас - никого супротив,-
 Монолит - без симптомов броженья!

 Меня можно спокойно от дел отстранить,
 Робок я перед сильными, каюсь,-
 Но нельзя меня силою остановить,
 Когда я на футбол прорываюсь!

* * *

 В день, когда мы, поддержкой земли заручась,
 По высокой воде, по соленой, своей,
 Выйдем в точно назначенный час,-
 Море станет укачивать нас,
 Словно мать непутевых детей.

 Волны будут работать - и в поте лица
 Корабельные наши бока иссекут,
 Терпеливо машины начнут месяца
 Составлять из ритмичных секунд.

 А кругом - только водная гладь,- благодать!
 И на долгие мили кругом - ни души!..
 Оттого морякам тяжело привыкать
 Засыпать после качки в уютной тиши.

 Наши будни - без праздников, без выходных,-
 В море нам и без отдыха хватит помех.
 Мы подруг забываем своих:
 Им - до нас, нам подчас не до них,-
 Да простят они нам этот грех!

 Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы
 И во сне имена повторяем тайком.
 Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,
 Не за счастьем, а за косяком.

 А кругом - только водная гладь,- благодать!
 Ни заборов, ни стен - хоть паши, хоть пляши!..
 Оттого морякам тяжело привыкать
 Засыпать после качки в уютной тиши.

 Говорят, что плывем мы за длинным рублем,-
 Кстати, длинных рублей просто так не добыть,-
 Но мы в море - за морем плывем,
 И еще - за единственным днем,
 О котором потом не забыть.

 А когда из другой, непохожей весны
 Мы к родному причалу придем прямиком,-
 Растворятся морские ворота страны
 Перед каждым своим моряком.

 В море - водная гладь, да еще - благодать!
 И вестей - никаких, сколько нам ни пиши...
 Оттого морякам тяжело привыкать
 Засыпать после качки в уютной тиши.

 И опять уплываем, с землей обручась -
 С этой самою верной невестой своей,-
 Чтоб вернуться в назначенный час,
 Как бы там ни баюкало нас
 Море - мать непутевых детей.

 Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
 Только пялит глаза - ошалел, обалдел:
 Он увидел, что судно встает на винты,
 Обороты врубив на предел.

 А на пирсе стоять - все равно благодать,-
 И качаться на суше, и петь от души.
 Нам, вернувшимся, не привыкать привыкать
 После громких штормов к долгожданной тиши!

1973
» к списку 
» На отдельной странице

 В дорогу - живо! Или - в гроб ложись.
 Да! Выбор небогатый перед нами.
 Нас обрекли на медленную жизнь -
 Мы к ней для верности прикованы цепями.

 А кое-кто поверил второпях -
 Поверил без оглядки, бестолково.
 Но разве это жизнь - когда в цепях?
 Но разве это выбор - если скован?

 Коварна нам оказанная милость -
 Как зелье полоумных ворожих:
 Смерть от своих - за камнем притаилась,
 И сзади - тоже смерть, но от чужих.

 Душа застыла, тело затекло,
 И мы молчим, как подставные пешки,
 А в лобовое грязное стекло
 Глядит и скалится позор кривой усмешке.

 И если бы оковы разломать -
 Тогда бы мы и горло перегрызли
 Тому, кто догадался приковать
 Нас узами цепей к хваленой жизни.

 Неужто мы надеемся на что-то?
 А может быть, нам цель не по зубам?
 Зачем стучимся в райские ворота
 Костяшками по кованным скобам?

 Нам предложили выход из войны,
 Но вот какую заложили цену:
 Мы к долгой жизни приговорены
 Через вину, через позор, через измену!

 Но стоит ли и жизнь такой цены?!
 Дорога не окончена! Спокойно! -
 И в стороне от той, большой, войны
 Еще возможно умереть достойно.

 И рано нас равнять с болотной слизью -
 Мы гнезд себе на гнили не совьем!
 Мы не умрем мучительною жизнью -
 Мы лучше верной смертью оживем!

 В куски разлетелася корона, 
 Нет державы, нет и трона. 
 Жизнь России и законы - 
 Все к чертям! 
 И мы, словно загнанные в норы, 
 Словно пойманные воры, 
 Только кровь одна с позором 
 Пополам. 

 И нам ни черта не разобраться - 
 С кем порвать и с кем остаться, 
 Кто за нас, кого бояться, 
 Где пути, куда податься - 
 Не понять! 
 Где дух? 
 Где честь? 
 Где стыд? 
 Где свои, а где чужие? 
 Как до этого дожили, 
 Неужели на Россию нам плевать? 

 Позор - всем, кому покой дороже, 
 Всем, кого сомненье гложет, 
 Может он или не может 
 Убивать. 
 Сигнал!... И по-волчьи, и по-бычьи 
 И как коршун на добычу.
 Только воронов покличем 
 Пировать.

 Эй, вы! Где былая ваша твердость, 
 Где былая ваша гордость? 
 Отдыхать сегодня - подлость! 
 Пистолет сжимает твердая рука. 
 Конец, 
 Всему 
 конец. 
 Все разбилось, поломалось, 
 Нам осталось только малость - 
 Только выстрелить в висок иль во врага.

 В. 

 В младенчестве нас матери пугали,
 Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой,-
 Они в сердцах бранились - и едва ли
 Желали детям участи такой.

 А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
 В обход и напролом, и просто пылью по лучу...
 К каким порогам приведет дорога?
 В какую пропасть напоследок прокричу?

 Мы Север свой отыщем без компаса -
 Угрозы матерей мы зазубрили как завет,-
 И ветер дул с костей сдувая мясо
 И радуя прохладою скелет.

 Мольбы и стоны здесь не выживают -
 Хватает и уносит их поземка и метель,
 Слова и слезы на ветру смерзают,-
 Лишь брань и пули настигают цель.

 И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
 В обход и напролом, и просто пылью по лучу...
 К каким порогам приведет дорога?
 В какую пропасть напоследок прокричу?

 Про все писать - не выдержит бумага,
 Все - в прошлом, ну а прошлое - былье и трын-трава,-
 Не раз нам кости перемыла драга -
 В нас, значит, было золото, братва!

 Но чуден звон души моей помина,
 И белый день белей, и ночь черней, и суше снег,-
 И мерзлота надежней формалина
 Мой труп на память сохранит навек.

 И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
 В обход и напролом, и просто пылью по лучу...
 К каким порогам приведет дорога?
 В какую пропасть напоследок прокричу?

 Я на воспоминания не падок,
 Но если занесла судьба - гляди и не тужи:
 Мы здесь подохли - вон он, тот распадок,-
 Нас выгребли бульдозеров ножи.

 Здесь мы прошли за так на четвертак, за ради бога,
 В обход и напролом, и просто пылью по лучу,-
 К каким порогам привела дорога...
 В какую пропасть напоследок прокричу?..

 Слезливое море вокруг разлилось,
 И вот принимаю я слезную ванну,-
 Должно быть, по морю из собственных слез
 Плыву к Слезовитому я океану.

 Растеряешься здесь поневоле -
 Со стихией один на один!
 Может, зря
 Проходили мы в школе,
 Что моря -
 Из поваренной соли...
 Хоть бы льдина попалась мне, что ли,
 Или встретился добрый дельфин!..

 В наш тесный круг не каждый попадал,
 И я однажды - проклятая дата -
 Его привел с собою и сказал:
 "Со мною он - нальем ему, ребята!"

 Он пил как все и был как будто рад,
 А мы - его мы встретили как брата...
 А он назавтра продал всех подряд,-
 Ошибся я - простите мне, ребята!

 Суда не помню - было мне невмочь,
 Потом - барак, холодный как могила,-
 Казалось мне - кругом сплошная ночь,
 Тем более, что так оно и было.

 Я сохраню хотя б остаток сил,-
 Он думает - отсюда нет возврата,
 Он слишком рано нас похоронил,-
 Ошибся он - поверьте мне, ребята!

 И день наступит - ночь не на года,-
 Я попрошу, когда придет расплата:
 "Ведь это я привел его тогда -
 И вы его отдайте мне, ребята!.."

 В одной державе с населеньем... -
 Но это, впрочем, все равно,-
 Других держав с опереженьем,
 Всё пользовалось уваженьем -
 Что может только пить вино.

 Царь в той державе был без лоску -
 Небрит, небрежен, как и мы;
 Стрельнет, коль надо, папироску,-
 Ну, словом, свой, ну, словом, в доску,-
 И этим бередил умы.

 Он был племянником при дяде,
 Пред тем как злобный дар не пить
 Порвал гнилую жизни нить -
 В могилу дядю свел. Но пить
 Наш царь не смел при дяде-гаде.

 Когда иные чужеземцы,
 Инако мыслящие нам
 (Кто - исповедуя ислам,
 А кто - по глупости, как немцы),
 К нам приезжали по делам -
 С грехом, конечно, пополам
 Домой обратно уезжали,-
 Их поражал не шум, не гам
 И не броженье по столам,
 А то, что бывший царь наш - хам
 И что его не уважали.

 И у него, конечно, дочка -
 Уже на выданье - была
 Хорошая - в нефрите почка,
 Так как с рождения пила.
 А царь старался, бедолага,
 Добыть ей пьяницу в мужья:
 Он пьянство почитал за благо,-
 Нежней отцов не знаю я.

 Бутылку принесет, бывало:
 "Дочурка! На, хоть ты хлебни!"
 А та кричит: "С утра - ни-ни!"-
 Она с утра не принимала,
 Или комедию ломала,-
 А что ломать, когда одни?

 "Пей, вербочка моя, ракитка,
 Наследная прямая дочь!
 Да знала б ты, какая пытка -
 С народом вместе пить не мочь!

 Мне б зятя - даже не на зависть,-
 Найди мне зятюшку, найди!-
 Пусть он, как тот трусливый заяц,
 Не похмеляется, мерзавец,
 Кто пьет с полудня,- выходи!

 Пойми мои отцовы муки,
 Ведь я волнуюся не зря,
 <Что> эти трезвые гадюки
 Всегда - тайком и втихаря!

 Я нажил все, я нажил грыжу,
 Неся мой груз, мое дитя!
 Ох, если я тебя увижу
 С одним их этих!- так обижу!..
 Убью, быть может, не хотя!-
 Во как <я> трезвых ненавижу!"

 Как утро - вся держава в бане,-
 Отпарка шла без выходных.
 Любил наш царь всю пьянь на пьяни,
 Всех наших доблестных ханыг.

 От трезвых он - как от проказы:
 Как встретит - так бежит от них,-
 Он втайне издавал указы,
 Все - в пользу бедных и хмельных.

 На стенах лозунги висели -
 По центру, а не где-нибудь:
 "Виват загулы и веселье!
 Долой трезвеющую нудь!"

 Сугубо и давно не пьющих -
 Кого куда,- кого - в острог.
 Особо - принципы имущих.
 Сам - в силу власти - пить не мог.

 Но трезвые сбирали силы,
 Пока мы пили натощак,-
 Но наши верные кутилы
 Нам доносили - где и как.

 На митинг против перегара
 Сберутся,- мы их хвать в кольцо!-
 И ну гурьбой дышать в лицо,
 А то - брандспойт, а в нем водяра!

 Как хулиганили, орали -
 Не произнесть в оригинале,-
 Ну, трезвая шпана - кошмар!
 Но мы их все <же> разогнали
 И отстояли перегар.

 А в это время трезвь сплотилась
 Вокруг кого-то одного,-
 Уже отважились на вылаз -
 Секретно, тихо, делово.

 И шли они не на банкеты,
 А на работу,- им на страх
 У входа пьяные пикеты
 Едва держались на ногах.

 А вечерами - по два, по три -
 Уже решились выползать:
 Сидит, не пьет и нагло смотрит!
 ...Царю был очень нужен зять.

 Явился зять как по заказу -
 Ну, я скажу вам - о-го-го!
 Он эту трезвую заразу
 Стал истреблять везде и сразу,
 А при дворе - первей всего.

 Ура! Их силы резко тают -
 Уж к главарю мы тянем нить:
 Увидят бритого - хватают
 И - принудительно лечить!

 Сначала - доза алкоголя,
 Но - чтоб не причинить вреда.
 Сопротивленье - ерунда:
 Пять суток - и сломалась воля,-
 Сам медсестричку кличет: "Оля!.."
 Он наш - и раз и навсегда.

 Да он из ангелов из сущих,
 Кто ж он - зятек?.. Ба! Вот те на!
 Он - это сам глава непьющих,
 Испробовавший вкус вина.
 

 Между 1970 и

 Не писать мне повестей, романов,
 Не читать фантастику в углу,-
 Я лежу в палате наркоманов,
 Чувствую - сам сяду на иглу.

 Кто-то раны лечил боевые,
 Кто-то так, обеспечил тылы...
 Эх вы парни мои шировые,
 Поскорее слезайте с иглы!

 В душу мне сомнения запали,
 Голову вопросами сверлят,-
 Я лежу в палате, где глотали,
 Нюхали, кололи все подряд.

 Кто-то там проколол свою душу,
 Кто-то просто остался один...
 Эй вы парни, бросайте "морфушу" -
 Перейдите на апоморфин!

 Рядом незнакомый шизофреник -
 В него тайно няня влюблена -
 Говорит: "Когда не будет денег -
 Перейду на капли Зимина".

 Кто-то там проколол свою совесть,
 Кто-то в сердце вкурил анашу...
 Эх вы парни, про вас нужно повесть,
 Жалко, повестей я не пишу.

 В плен - приказ: не сдаваться,- они не сдаются,
 Хоть им никому не иметь орденов.
 Только черные вороны стаею вьются
 Над трупами наших бойцов.

 Бог войны - по цепям на своей колеснице,-
 И в землю уткнувшись, солдаты лежат.
 Появились откуда-то белые птицы
 Над трупами наших солдат.

 После смерти для всех свои птицы найдутся -
 Так и белые птицы для наших бойцов,
 Ну, а вороны - словно над падалью - вьются
 Над черной колонной врагов.


 -e

 В далеком созвездии Тау Кита
 Все стало для нас непонятно,-
 Сигнал посылаем: "Вы что это там?"-
 А нас посылают обратно.

 На Тау Ките
 Живут в красоте -
 Живут, между прочим, по-разному -
 Товарищи наши по разуму.

 Вот, двигаясь по световому лучу
 Без помощи, но при посредстве,
 Я к Тау Кита этой самой лечу,
 Чтоб с ней разобраться на месте.

 На Тау Кита
 Чегой-то не так -
 Там таукитайская братия
 Свихнулась, - по нашим понятиям.

 Покамест я в анабиозе лежу,
 Те таукитяне буянят,-
 Все реже я с ними на связь выхожу:
 Уж очень они хулиганят.

 У таукитов
 В алфавите слов -
 Немного, и строй - буржуазный,
 И юмор у них - безобразный.

 Корабль посадил я как собственный зад,
 Слегка покривив отражатель.
 Я крикнул по-таукитянски: "Виват!"-
 Что значит по-нашему - "Здрасьте!".

 У таукитян
 Вся внешность - обман,-
 Тут с ними нельзя состязаться:
 То явятся, то растворятся...

 Мне таукитянин - как вам папуас,-
 Мне вкратце об них намекнули.
 Я крикнул: "Галактике стыдно за вас!"-
 В ответ они чем-то мигнули.

 На Тау Ките
 Условья не те:
 Тут нет атмосферы, тут душно,-
 Но таукитяне радушны.

 В запале я крикнул им: мать вашу, мол!..
 Но кибернетический гид мой
 Настолько буквально меня перевел,
 Что мне за себя стало стыдно.

 Но таукиты -
 Такие скоты -
 Наверно, успели набраться:
 То явятся, то растворятся...

 "Вы, братья по полу, - кричу, - мужики!
 Ну что..." - тут мой голос сорвался,-
 Я таукитянку схватил за грудки:
 "А ну, - говорю,- признавайся!.."

 Она мне: "Уйди!"-
 Мол, мы впереди -
 Не хочем с мужчинами знаться,-
 А будем теперь почковаться!

 Не помню, как поднял я свой звездолет,-
 Лечу в настроенье питейном:
 Земля ведь ушла лет на триста вперед,
 По гнусной теории Эйнштейна!

 Что, если и там,
 Как на Тау Кита,
 Ужасно повысилось знанье,-
 Что, если и там - почкованье?!

 В тайгу
 На санях, на развалюхах,
 В соболях или в треухах -
 И богатый, и солидный, и убогий -
 Бегут
 В неизведанные чащи,-
 Кто-то реже, кто-то чаще,-
 В волчьи логова, в медвежие берлоги.

 Стоят,
 Как усталые боксеры,
 Вековые гренадеры
 В два обхвата, в три обхвата и поболе.
 И я
 Воздух ем, жую, глотаю,-
 Да я только здесь бываю
 За решеткой из деревьев - но на воле!