МОИ ПОХОРОНА

 Сон мне снится - вот те на:
 Гроб среди квартиры,
 На мои похорона
 Съехались вампиры,-

 Стали речи говорить -
 Все про долголетие,-
 Кровь сосать решили погодить:
 Вкусное - на третие.

 В гроб вогнали кое-как,
 А самый сильный вурдалак
 Все втискивал и всовывал,-
 И плотно утрамбовывал,-
 Сопел с натуги, сплевывал
 И желтый клык высовывал.

 Очень бойкий упырек
 Стукнул по колену,
 Подогнал - и под шумок
 Надкусил мне вену.

 А умудренный кровосос
 Встал у изголовия
 И очень вдохновенно произнес
 Речь про полнокровие.

 И почетный караул
 Для приличия всплакнул,-
 Но я чую взглядов серию
 На сонную мою артерию:
 А если кто пронзит артерию -
 Мне это сна грозит потерею.

 Погодите, спрячьте крюк!
 Да куда же, черт, вы!
 Я же слышу, что вокруг,-
 Значит, я не мертвый.

 Яду капнули в вино,
 Ну а мы набросились,-
 Опоить меня хотели, но
 Опростоволосились.

 Тот, кто в зелье губы клал,-
 В самом деле дуба дал,-
 Ну, а мне как рвотное
 То зелье приворотное:
 Здоровье у меня добротное,
 И закусил отраву плотно я.

 Так почему же я лежу,
 Дурака валяю,-
 Ну почему, к примеру, не заржу -
 Их не напугаю?!

 Я б их мог прогнать давно
 Выходкою смелою -
 Мне бы взять пошевелиться, но...
 Глупостей не делаю.

 Безопасный как червяк,
 Я лежу, а вурдалак
 Со стаканом носится -
 Сейчас наверняка набросится,-
 Еще один на шею косится...
 Ну, гад, он у меня допросится!

 Кровожадно вопия,
 Высунули жалы -
 И кровиночка моя
 Полилась в бокалы.

 Погодите - сам налью,-
 Знаю, знаю - вкусная!..
 Нате, пейте кровь мою,
 Кровососы гнусные!

 А сам - и мышцы не напряг
 И не попытался сжать кулак,-
 Потому что кто не напрягается -
 Тот никогда не просыпается,
 Тот много меньше подвергается
 И много больше сохраняется.

 Вот мурашки по спине
 Смертные крадутся,
 А всего делов-то мне
 Было что - проснуться!

 ...Что, сказать, чего боюсь?
 (А сновиденья - тянутся)...
 Да того, что я проснусь -
 А они останутся!..

МОЙ ГАМЛЕТ

 Я только малость объясню в стихе -
 На все я не имею полномочий...
 Я был зачат, как нужно, во грехе -
 В поту и нервах первой брачной ночи.

 Я знал, что, отрываясь от земли,-
 Чем выше мы, тем жестче и суровей;
 Я шел спокойно прямо в короли
 И вел себя наследным принцем крови.

 Я знал - все будет так, как я хочу,
 Я не бывал внакладе и в уроне,
 Мои друзья по школе и мечу
 Служили мне, как их отцы - короне.

 Не думал я над тем, что говорю,
 И с легкостью слова бросал на ветер -
 Мне верили и так, как главарю,
 Все высокопоставленные дети.

 Пугались нас ночные сторожа,
 Как оспою, болело время нами.
 Я спал на кожах, 
 И злую лошадь мучил стременами.

 Я знал - мне будет сказано: "Царуй!" -
 Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
 И я пьянел среди чеканных сбруй,
 Был терпелив к насилью слов и книжек.

 Я улыбаться мог одним лишь ртом,
 А тайный взгляд, когда он зол и горек,
 Умел скрывать, воспитанный шутом,-
 Шут мертв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..

 Но отказался я от дележа
 Наград, добычи, славы, привилегий:
 Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
 Я объезжал зеленые побеги...

 Я позабыл охотничий азарт,
 Возненавидел и борзых, и гончих,
 Я от подранка гнал коня назад
 И плетью бил загонщиков и ловчих.

 Я видел - наши игры с каждым днем
 Все больше походили на бесчинства,-
 В проточных водах по ночам, тайком
 Я отмывался от дневного свинства.

 Я прозревал, глупея с каждым днем,
 Я прозевал домашние интриги.
 Не нравился мне век, и люди в нем
 Не нравились,- и я зарылся в книги.

 Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
 Все постигал: недвижность и движенье,-
 Но толка нет от мыслей и наук,
 Когда повсюду им опроверженье.

 С друзьями детства перетерлась нить,
 Нить Ариадны оказалась схемой.
 Я бился над словами "",
 Как над неразрешимою дилеммой.

 Но вечно, вечно плещет море бед,-
 В него мы стрелы мечем - в сито просо,
 Отсеивая призрачный ответ
 От вычурного этого вопроса.

 Зов предков слыша сквозь затихший гул,
 Пошел на зов,- сомненья крались с тылу,
 Груз тяжких дум наверх меня тянул,
 А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

 В непрочный сплав меня спаяли дни -
 Едва застыв, он начал расползаться.
 Я пролил кровь, как все,- и, как они,
 Я не сумел от мести отказаться.

 А мой подъем пред смертью - есть провал.
 Офелия! Я тленья не приемлю.
 Но я себя убийством уравнял
 С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

 Я Гамлет, я насилье презирал,
 Я наплевал на датскую корону,-
 Но в их глазах - за трон я глотку рвал
 И убивал соперника по трону.

 Но гениальный всплеск похож на бред,
 В рожденьи смерть проглядывает косо.
 А мы все ставим каверзный ответ
 И не находим нужного вопроса.

1972
» к списку 
» На отдельной странице

 Игорю Кохановскому

 Мой друг уехал в Магадан. 
 Снимите шляпу, снимите шляпу! 
 Уехал сам, уехал сам, 
 Не по этапу, не по этапу. 

 Не то чтоб другу не везло, 
 Не чтоб кому-нибудь назло, 
 Не для молвы, что, мол, чудак, 
 А просто так, а просто так. 

 Быть может кто-то скажет: - Зря! 
 Как так - решиться всего лишиться? 
 Ведь там сплошные лагеря, 
 А в них убийцы, а в них убийцы! 

 Ответит он: - Не верь молве. 
 Их там не больше, чем в Москве.- 
 Потом уложит чемодан - 
 И в Магадан, и в Магадан. 

 Не то чтоб мне не по годам,- 
 Я б прыгнул ночью из электрички,- 
 Но я не еду в Магадан, 
 Забыв привычки, закрыв кавычки. 

 Я буду петь под струнный звон 
 Про то, что будет видеть он, 
 Про то, что в жизни не видал,- 
 Про Магадан, про Магадан. 

 Мой друг поехал сам собой, 
 С него довольно, с него довольно. 
 Его не будет бить конвой, 
 Он - добровольно, он - добровольно. 

 А мне удел от бога дан... 
 А, может, тоже в Магадан 
 Уехать с другом заодно 
 И лечь на дно, и лечь на дно.

 Мой сосед объездил весь Союз. 
 Что-то ищет, а чего - не видно!
 Я в дела чужие не суюсь, 
 Но мне очень больно и обидно. 

 У него на окнах - плюш и шелк, 
 Баба его шастает в халате. 
 Я б в Москве с киркой уран нашел 
 При такой повышенной зарплате. 

 И сдается мне, что люди врут: 
 Он нарочно ничего не ищет. 
 Для чего? Ведь денежки идут - 
 Ох, какие крупные деньжищи! 

 А вчера на кухне ихний сын 
 Головой упал у нашей двери 
 И разбил нарочно мой графин. 
 Я - папаше счет в тройном размере! 

 Ему, значит, рупь, а мне - пятак? 
 Пусть теперь мне платит неустойку. 
 Я ведь не из зависти, я - так, 
 Ради справедливости - и только. 

 Ничего, я им создам уют - 
 Живо он квартиру обменяет. 
 У них денег - куры не клюют, 
 А у нас - на водку не хватает.

Мой черный человек в костюме сером!..
Он был министром, домуправом, офицером,
Как злобный клоун он менял личины
И бил под дых, внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,
Мой хрип порой похожим был на вой,
И я немел от боли и бессилья
И лишь шептал: "Спасибо, что живой".

Я суеверен был, искал приметы,
Что мол, пройдет, терпи, все ерунда...
Я даже прорывался в кабинеты
И зарекался: "Больше - никогда!"

Вокруг меня кликуши голосили:
"В Париж мотает, словно мы в Тюмень,-
Пора такого выгнать из России!
Давно пора,- видать, начальству лень".

Судачили про дачу и зарплату:
Мол, денег прорва, по ночам кую.
Я все отдам - берите без доплаты
Трехкомнатную камеру мою.

И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья - известные поэты:
Не стоит рифмовать "кричу - торчу".

И лопнула во мне терпенья жила -
И я со смертью перешел на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.

Я от суда скрываться не намерен:
Коль призовут - отвечу на вопрос.
Я до секунд всю жизнь свою измерил
И худо-бедно, но тащил свой воз.

Но знаю я, что лживо, а что свято,-
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята,-
Мне выбора, по счастью, не дано.

МОРЕПЛАВАТЕЛЬ-ОДИНОЧКА

 Вот послал господь родителям сыночка:
 Люльку в лодку переделать велел,-
 Мореплаватель родился одиночка -
 Сам укачивал себя, сам болел...

 Не по году он мужал - по денечку,
 И уже из колыбели дерзал:
 К мореплаванью годился в одиночку,
 Из пеленок паруса вырезал.

 ...Прямо по носу - глядите!- то ли бочка,
 То ли яхта, то ли плот, то ли - нет:
 Мореплаватель, простите, одиночка
 Посылает вам мудреный привет!

 Ой, ребята, не к добру проволочка!
 Сплюньте трижды все, кто на корабле:
 Мореплаватель на море одиночка -
 Вроде черного кота на земле!

 "Вы откуда - отвечайте нам, и точка,-
 Не могли же вы свалиться с небес?!
 Мы читали, что какой-то одиночка
 В треугольнике Бермудском исчез..."

 "Это утка, это бред - все до строчки!-
 И простите, если резок и груб,-
 Я там плавал, извините, в одиночку:
 Он совсем не треугольник, а - куб!

 Были бедствия - посуда на кусочки!
 Била Бетси - ураган - все подряд,-
 Мореплаватели нынче - одиночки -
 Из летающих тарелок едят!.."

 Вот добавил он в планктон кипяточку...
 Как орудует: хоть мал, да удал!
 Глядь - и ест деликатесы в одиночку,-
 А из нас - таких никто не едал.

 И поведал он, что пьет он по глоточку,
 Чтоб ни капли не пропасть в бороде,-
 Мореплаватель, простите, в одиночку
 Философию развел на воде.

 "Не искусственную ли оболочку
 Вы вокруг себя, мой друг, возвели?
 Мореплаванью, простите, в одиночку
 Наше общество предпочли?"

 Он ответил: "Вы попали прямо в точку!
 Жаль, на суше не пожать вам руки:
 В море плавая подолгу в одиночку,
 Я по вас затосковал, моряки!"

 Мы, услыша что-нибудь, сразу - в строчку,
 Мы, завидя что-нибудь,- в негатив!
 Мореплавателя сняли, одиночку,
 В фотографию его превратив.

 Ах, побольше б нам немного юморочку!-
 Поскучнели, отрешась от земли,-
 Мореплавателя - брата - одиночку
 Мы хотя бы как смогли развлекли!

 Так поменьше им преград и отсрочек,
 И задорин на пути, и сучков!
 Жаль, что редко их встретишь - одиночек,-
 Славных малых и таких чудаков!

МОСКВА-ОДЕССА

 В который раз лечу Москва-Одесса - 
 Опять не выпускают самолет. 
 А вот прошла вся в синем стюардесса, как принцесса, 
 Надежная, как весь гражданский флот.

 Над Мурманском - ни туч, ни облаков, 
 И хоть сейчас лети до Ашхабада. 
 Открыты Киев, Харьков, Кишинев, 
 И Львов открыт, но мне туда не надо.

 Сказали мне: - Сегодня не надейся, 
 Не стоит уповать на небеса.
 И вот опять дают задержку рейса на Одессу - 
 Теперь обледенела полоса.

 А в Ленинграде с крыши потекло, 
 И что мне не лететь до Ленинграда? 
 В Тбилиси - там все ясно и тепло, 
 Там чай растет, но мне туда не надо.

 Я слышу - ростовчане вылетают! 
 А мне в Одессу надо позарез, 
 Но надо мне туда, куда три дня не принимают 
 И потому откладывают рейс.

 Мне надо, где сугробы намело, 
 Где завтра ожидают снегопада. 
 А где-нибудь все ясно и светло, 
 Там хорошо, но мне туда не надо!

 Отсюда не пускают, а туда не принимают, 
 Несправедливо, муторно, но вот - 
 Нас на посадку скучно стюардесса приглашает, 
 Похожая на весь гражданский флот.

 Открыли самый дальний закуток, 
 В который не заманят и награды. 
 Открыт закрытый порт Владивосток, 
 Париж открыт, но мне туда не надо.

 Взлетим мы - распогодится. Теперь запреты снимут. 
 Напрягся лайнер, слышен визг турбин. 
 Но я уже не верю ни во что - меня не примут, 
 У них найдется множество причин.

 Мне надо, где метели и туман, 
 Где завтра ожидают снегопада. 
 Открыты Лондон, Дели, Магадан,
 Открыли все, но мне туда не надо!

 Я прав - хоть плачь, хоть смейся, но опять задержка рейса,- 
 И нас обратно к прошлому ведет 
 Вся стройная, как ТУ, та стюардесса - мисс Одесса, 
 Доступная, как весь гражданский флот.

 Опять дают задержку до восьми, 
 И граждане покорно засыпают. 
 Мне это надоело, черт возьми, 
 И я лечу туда, где принимают!

* * *

 Мосты сгорели, углубились броды,
 И тесно - видим только черепа,
 И перекрыты выходы и входы,
 И путь один - туда, куда толпа.

 И парами коней, привыкших к цугу,
 Наглядно доказав, как тесен мир,
 Толпа идет по замкнутому кругу -
 И круг велик, и сбит ориентир.

 Течет под дождь попавшая палитра,
 Врываются галопы в полонез,
 Нет запахов, цветов, тонов и ритмов,
 И кислород из воздуха исчез.

 Ничье безумье или вдохновенье
 Круговращенье это не прервет.
 Но есть ли это - вечное движенье,
 Тот самый бесконечный путь вперед?

МОЯ ЦЫГАНСКАЯ

В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я:
- Повремени, повремени,-
Утро мудренее!
Но и утром всё не так,
Нет того веселья:
Или куришь натощак,
Или пьешь с похмелья.

В кабаках - зеленый штоф,
Белые салфетки.
Рай для нищих и шутов,
Мне ж - как птице в клетке!
В церкви смрад и полумрак,
Дьяки курят ладан.
Нет! И в церкви все не так,
Все не так, как надо.

Я - на гору впопыхах,
Чтоб чего не вышло.
А на горе стоит ольха,
А под горою вишня.
Хоть бы склон увить плющом,
Мне б и то отрада,
Хоть бы что-нибудь еще...
Все не так, как надо!

Я тогда по полю, вдоль реки.
Света - тьма, нет бога!
А в чистом поле васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги - лес густой
С Бабами-Ягами,
А в конце дороги той -
Плаха с топорами.

Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги все не так,
А в конце - подавно.
И ни церковь, ни кабак -
Ничего не свято!
Нет, ребята, все не так,
Все не так, ребята!

* * *

 Муру на блюде доедаю подчистую.
 Глядите, люди, как я смело протестую!
 Хоть я икаю, но твердею, как Спаситель,
 И попадаю за идею в вытрезвитель.

 Вот заиграла музыка для всех -
 И стар и млад, приученный к порядку,
 Всеобщую танцуют физзарядку,-
 Но я - рублю сплеча, как дровосек:
 Играют танго - я иду вприсядку.

 Объявлен рыбный день - о чем грустим!
 Хек с маслом в глотку - и молчим, как рыбы.
 Не унывай: хек семге - побратим...
 Наступит птичий день - мы полетим,
 А упадем - так спирту на ушибы!
 

 Между 1976 и

* * *

 Мы бдительны - мы тайн не разболтаем,-
 Они в надежных жилистых руках.
 К тому же, этих тайн мы знать не знаем -
 Мы умникам секреты доверяем,-
 А мы, даст бог, походим в дураках.

 Успехи взвесить - нету разновесов,-
 Успехи есть, а разновесов нет,-
 Они весомы - и крутых замесов.
 А мы стоим на страже интересов,
 Границ, успехов, мира и планет.

 Вчера отметив запуск агрегата,
 Сегодня мы героев похмелим,
 Еще возьмем по полкило на брата...
 Свой интерес мы - побоку, ребята,-
 На кой нам свой, и что нам делать с ним?

 Мы телевизоров понакупали,-
 В шесть - по второй глядели про хоккей,
 А в семь - по всем Нью-Йорк передавали,-
 Я не видал - мы Якова купали,-
 Но там у них, наверное - о'кей!

 Хотя волнуюсь, в голове вопросы:
 Как негры там? - А тут детей купай,-
 Как там с Ливаном? Что там у Сомосы?
 Ясир здоров ли? Каковы прогнозы?
 Как с Картером? На месте ли Китай?

 "Какие ордена еще бывают?"-
 Послал письмо в программу "Время" я.
 Еще полно - так что ж их не вручают?
 Мои детишки просто обожают,-
 Когда вручают - плачет вся семья.

* * *

 Мы без этих машин - словно птицы без крыл,-
 Пуще зелья нас приворожила
 Пара сот лошадиных сил
 И, должно быть, нечистая сила.

 Нас обходит на трассе легко мелкота -
 Нам обгоны, конечно, обидны,-
 Но на них мы смотрим свысока - суета
 У подножия нашей кабины.

 И нам, трехосным,
 Тяжелым на подъем
 И в переносном
 Смысле и в прямом,

 Обычно надо позарез,
 И вечно времени в обрез,-
 Оно понятно - это дальний рейс.

 В этих рейсах сиденье - то стол, то лежак,
 А напарник приходится братом.
 Просыпаемся на виражах -
 На том свете почти правым скатом.

 Говорят, все конечные пункты Земли
 Нам маячат большими деньгами,
 Говорят, километры длиною в рубли
 Расстилаются следом за нами.

 Не часто с душем
 Конечный этот пункт,-
 Моторы глушим -
 Плашмя на грунт.

 Пусть говорят - мы за рулем
 За длинным гонимся рублем,-
 Да, это тоже! Только суть не в нем.

 На равнинах поем, на подъемах ревем,-
 Шоферов нам еще, шоферов нам!
 Потому что, кто только за длинным рублем,
 Тот сойдет на участке неровном.

 Полным баком клянусь, если он не пробит,-
 Тех, кто сядет на нашу галеру,
 Приведем мы и в божеский вид,
 И, конечно, в шоферскую веру!

 Земля нам пухом,
 Когда на ней лежим
 Полдня под брюхом -
 Что-то ворожим.

 Мы не шагаем по росе -
 Все наши оси, тонны все
 В дугу сгибают мокрое шоссе.

 На колесах наш дом, стол и кров - за рулем,-
 Это надо учитывать в сметах.
 Мы друг с другом расчеты ведем
 Крепким сном в придорожных кюветах.

 Чехарда длинных дней - то лучей, то теней...
 А в ночные часы перехода
 Перед нами бежит без сигнальных огней
 Шоферская лихая свобода.

 Сиди и грейся -
 Болтает, как в седле...
 Без дальних рейсов
 Нет жизни на Земле!

 Кто на себе поставил крест,
 Кто сел за руль, как под арест,-
 Тот не способен на далекий рейс.

* * *

 ...Мы взлетали как утки с раскисших полей:
 Двадцать вылетов в сутки - куда веселей!
 Мы смеялись, с парилкой туман перепутав.
 И в простор набивались мы до тесноты,-
 Облака надрывались, рвались в лоскуты,
 Пули шили из них купола парашютов.

 Возвращались тайком - без приборов, впотьмах,
 И с радистом-стрелком, что повис на ремнях.
 В фюзеляже пробоины, в плоскости - дырки.
 И по коже - озноб; и заклинен штурвал,-
 И дрожал он, и дробь по рукам отбивал -
 Как во время опасного номера в цирке.

 До сих пор это нервы щекочет,-
 Но садились мы, набок кренясь.
 Нам казалось - машина не хочет
 И не может работать на нас.

 Завтра мне и машине в одну дуть дуду
 В аварийном режиме у всех на виду,-
 Ты мне нож напоследок не всаживай в шею!
 Будет взлет - будет пища: придется вдвоем
 Нам садиться, дружище, на аэродром -
 Потому что я бросить тебя не посмею.

 Правда, шит я не лыком и чую чутьем
 В однокрылом двуликом партнере моем
 Игрока, что пока все намеренья прячет.
 Но плевать я хотел на обузу примет:
 У него есть предел - у меня его нет,-
 Поглядим, кто из нас запоет - кто заплачет!

 Если будет полет этот прожит -
 Нас обоих не спишут в запас.
 Кто сказал, что машина не может
 И не хочет работать на нас?!

* * *

 Мы вместе грабили одну и ту же хату,
 В одну и ту же мы проникли щель,-
 Мы с ними встретились как три молочных брата,
 Друг друга не видавшие вообще.

 За хлеб и воду и за свободу -
 Спасибо нашему советскому народу!
 За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
 Спасибо нашей городской прокуратуре!

 Нас вместе переслали в порт Находку,
 Меня отпустят завтра, пустят завтра их,-
 Мы с ними встретились, как три рубля на водку,
 И разошлись, как водка на троих.

 За хлеб и воду и за свободу -
 Спасибо нашему советскому народу!
 За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
 Спасибо нашей городской прокуратуре!

 Как хорошо устроен белый свет! -
 Меня вчера отметили в приказе:
 Освободили раньше на пять лет,-
 И подпись: "Ворошилов, Георгадзе".

 За хлеб и воду и за свободу -
 Спасибо нашему советскому народу!
 За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
 Спасибо нашей городской прокуратуре!

 Да это ж математика богов:
 Меня ведь на двенадцать осудили,-
 Из жизни отобрали семь годов,
 И пять - теперь обратно возвратили!

 За хлеб и воду и за свободу -
 Спасибо нашему советскому народу!
 За ночи в тюрьмах, допросы в МУРе -
 Спасибо нашей городской прокуратуре!

* * *

 Мы воспитаны в презреньи к воровству
 И еще - к употребленью алкоголя,
 В безразличьи к иностранному родству,
 В поклоненьи ко всесилию контроля.

 Вот - география,
 А вот - органика,
 У них там - мафия...
 У нас - пока никак.

 У нас - балет, у нас - заводы и икра,
 У нас - прелестные курорты и надои,
 Аэрофлот, Толстой, арбузы, танкера
 И в бронзе отлитые разные герои.

 Потом, позвольте-ка,
 Ведь там - побоище,
 У них - эротика,
 У нас - не то еще.

 На миллионы, миллиарды киловатт
 В душе людей поднялись наши настроенья,-
 И каждый, скажем, китобой или домкрат
 Дает нам прибыль всесоюзного значенья.

 Вот цифры выпивших,
 Больная психика...
 У них там - хиппи же,
 У нас - мерси пока.

 Да что, товарищи, молчать про капитал,
 Который Маркс еще клеймил в известной книге!
 У них - напалм, а тут - банкет, а тут - накал
 И незначительные личные интриги.

 Там - Джонни с Джимами
 Всенаплевающе
 Дымят машинами,
 Тут - нет пока еще.

 Куда идем, чему завидуем подчас!
 Свобода слова вся пропахла нафталином!
 Я кончил, все. Когда я говорил "у нас" -
 Имел себя в виду, а я - завмагазином.

 Не надо нам уже
 Всех тех, кто хаяли,-
 Я еду к бабушке -
 Она в Израиле.
 

 Между 1970 и

МЫ ВРАЩАЕМ ЗЕМЛЮ

 От границы мы Землю вертели назад -
 Было дело, сначала.
 Но обратно ее закрутил наш комбат,
 Оттолкнувшись ногой от Урала.

 Наконец-то нам дали приказ наступать,
 Отбирать наши пяди и крохи,
 Но мы помним, как солнце отправилось вспять
 И едва не зашло на Востоке.

 Мы не меряем Землю шагами,
 Понапрасну цветы теребя,
 Мы толкаем ее сапогами -
 От себя, от себя.

 И от ветра с Востока пригнулись стога,
 Жмется к скалам отара.
 Ось земную мы сдвинули без рычага,
 Изменив направленье удара.

 Не пугайтесь, когда не на месте закат.
 Судный день - это сказки для старших.
 Просто Землю вращают, куда захотят,
 Наши сменные роты на марше.

 Мы ползем, бугорки обнимаем,
 Кочки тискаем зло, не любя,
 И коленями Землю толкаем -
 От себя, от себя.

 Здесь никто не найдет, даже если б хотел,
 Руки кверху поднявших.
 Всем живым - ощутимая польза от тел:
 Как прикрытье используем павших.

 Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,
 Где настигнет - в упор или с тыла?
 Кто-то там впереди навалился на дот -
 И Земля на мгновенье застыла.

 Я ступни свои сзади оставил,
 Мимоходом по мертвым скорбя,
 Шар земной я вращаю локтями -
 От себя, от себя.

 Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,
 Принял пулю на вдохе,
 Но на Запад, на Запад ползет батальон,
 Чтобы солнце взошло на Востоке.

 Животом - по грязи, дышим смрадом болот,
 Но глаза закрываем на запах.
 Нынче по небу солнце нормально идет,
 Потому что мы рвемся на Запад!

 Руки, ноги - на месте ли, нет ли, -
 Как на свадьбе, росу пригубя,
 Землю тянем зубами за стебли -
 На себя, на себя!

* * *

Мы говорим не "штормы", а "шторма" -

Слова выходят коротки и смачны:

"Ветра" - не "ветры" - сводят нас с ума,

Из палуб выкорчевывая мачты.



Мы на приметы наложили вето -

Мы чтим чутье компасов и носов.

Упругие тугие мышцы ветра

Натягивают кожу парусов.



На чаше звездных - подлинных - Весов

Седой Нептун судьбу решает нашу,

И стая псов, голодных Гончих псов,

Надсадно воя, гонит нас на Чашу.



Мы - призрак легендарного корвета,

Качаемся в созвездии Весов.

И словно заострились струи ветра -

И вспарывают кожу парусов.



По курсу - тень другого корабля,

Он шел - и в штормы хода не снижая.

Глядите - вон болтается петля

На рее, по повешенным скучая!



С ним Провиденье поступило круто:

Лишь вечный штиль - и прерван ход часов,-

Попутный ветер словно бес попутал -

Он больше не находит парусов.



Нам кажется, мы слышим чей-то зов -

Таинственные четкие сигналы...

Не жажда славы, гонок и призов

Бросает нас на гребни и на скалы.



Изведать то, чего не ведал сроду,-

Глазами, ртом и кожей пить простор!..

Кто в океане видит только воду -

Тот на земле не замечает гор.



Пой, ураган, нам злые песни в уши,

Под череп проникай и в мысли лезь,

Лей звездный дождь, вселяя в наши души

Землей и морем вечную болезнь!

* * *

 Мы древние, испытанные кони.
 Победоносцы ездили на нас,
 И не один великий богомаз
 Нам золотил копыта на иконе.

 И рыцарь-пес и рыцарь благородный
 Хребты нам гнули тяжестию лат.
 Один из наших, самый сумасбродный,
 Однажды ввез Калигулу в сенат.

НА ДИСТАНЦИИ ЧЕТВЕРКА ПЕРВАЧЕЙ

 На дистанции - четверка первачей,-
 Каждый думает, что он-то побойчей,
 Каждый думает, что меньше всех устал,
 Каждый хочет на высокий пьедестал.

 Кто-то кровью холодней, кто горячей,-
 Все наслушались напутственных речей,
 Каждый съел примерно поровну харчей,-
 И судья не зафиксирует ничьей.

 А борьба на всем пути -
 В общем, равная почти.
 "Расскажите, как идут,
 бога ради, а?"
 "Телевиденье тут
 вместе с радио!
 Нет особых новостей -
 все ровнехонько,
 Но зато накал страстей -
 о-хо-хо какой!"

 Номер первый - рвет подметки как герой,
 Как под гору катит, хочет под горой.
 Он в победном ореоле и в пылу
 Твердой поступью приблизится к котлу.

 Почему высоких мыслей не имел?-
 Потому что в детстве мало каши ел,
 Голодал он в этом детстве, не дерзал,-
 Успевал переодеться - и в спортзал.

 Что ж, идеи нам близки -
 Первым лучшие куски,
 А вторым - чего уж тут,
 он все выверил -
 В утешение дадут
 кости с ливером.

 Номер два - далек от плотских тех утех,-
 Он из сытых, он из этих, он из тех,-
 Он надеется на славу, на успех -
 И уж ноги задирает выше всех.

 Ох, наклон на вираже - бетон у щек!
 Краше некуда уже, а он - еще!
 Он стратег, он даже тактик, словом - спец,-
 Сила, воля плюс характер - молодец!

 Четок, собран, напряжен
 И не лезет на рожон,-
 Этот - будет выступать
 на Салониках,
 И детишек поучать
 в кинохрониках,
 И соперничать с Пеле
 в закаленности,
 И являть пример целе-
 устремленности!

 Номер третий - убелен и умудрен,-
 Он всегда - второй надежный эшелон,-
 Вероятно, кто-то в первом заболел,
 Но, а может, его тренер пожалел.

 И назойливо в ушах звенит струна:
 У тебя последний шанс, слышь, старина!
 Он в азарте - как мальчишка, как шпана,-
 Нужен спурт - иначе крышка и хана!

 Переходит сразу он
 В задний старенький вагон,
 Где былые имена -
 прединфарктные,
 Где местам одна цена -
 все плацкартные.

 А четвертый - тот, что крайний, боковой,-
 Так бежит - ни для чего, ни для кого:
 То приблизится - мол, пятки оттопчу,
 То отстанет, постоит - мол, так хочу.
 Не проглотит первый лакомый кусок,
 Не надеть второму лавровый венок,
 Ну а третьему - ползти на запасные пути...

 Сколько все-таки систем
 в беге нынешнем! -
 Он вдруг взял да сбавил темп
 перед финишем,
 Майку сбросил - вот те на!-
 не противно ли?
 Поведенье бегуна -
 неспортивное!

 На дистанции - четверка первачей,
 Злых и добрых, бескорыстных и рвачей.
 Кто из них что исповедует, кто чей?
 ...Отделяются лопатки от плечей -
 И летит уже четверка первачей!

НА НЕЙТРАЛЬНОЙ ПОЛОСЕ

 На границе с Турцией или с Пакистаном -
 Полоса нейтральная. Справа, где кусты,-
 Наши пограничники с нашим капитаном, 
 А на левой стороне - ихние посты. 

 А на нейтральной полосе цветы -
 Необычайной красоты! 

 Капитанова невеста жить решила вместе. 
 Прикатила, говорит: - Милый, то да се... -
 Надо ж хоть букет цветов подарить невесте -
 Что за свадьба без цветов? Пьянка, да и все! 

 А на нейтральной полосе цветы -
 Необычайной красоты! 

 К ихнему начальнику, точно по повестке, 
 Тоже баба прикатила - налетела блажь, 
 И тоже "милый" говорит, только по-турецки,-
 Будет свадьба, - говорит, - свадьба - и шабаш! 

 А на нейтральной полосе цветы -
 Необычайной красоты! 

 Наши пограничники - храбрые ребята -
 Трое вызвались идти, с ними - капитан. 
 Разве ж знать они могли про то, что азиаты 
 Порешили в эту ночь вдарить по цветам? 

 А на нейтральной полосе цветы 
 Необычайной красоты! 

 Пьян от запаха цветов капитан мертвецки, 
 Ну и ихний капитан тоже в доску пьян. 
 Повалился он в цветы, охнув по-турецки, 
 И, по-русски крикнув: - Мать... - рухнул капитан.

 А на нейтральной полосе цветы -
 Необычайной красоты! 

 Спит капитан, и ему снится, 
 Что открыли границу, как ворота в Кремле. 
 Ему и на фиг не нужна была чужая заграница - 
 Он пройтиться хотел по ничейной земле.
 Почему же нельзя? Ведь земля-то ничья,
 Ведь она - нейтральная!

 А на нейтральной полосе цветы -
 Необычайной красоты!

* * *

 На реке ль, на озере -
 Работал на бульдозере,
 Весь в комбинезоне и в пыли,-
 Вкалывал я до зари,
 Считал, что черви - козыри,
 Из грунта выколачивал рубли.

 Не судьба меня манила,
 И не золотая жила,-
 А широкая моя кость
 И природная моя злость.

 Мне ты не подставь щеки:
 Не ангелы мы - сплавщики,-
 Недоступны заповеди нам...
 Будь ты хоть сам бог-аллах,
 Зато я знаю толк в стволах
 И весело хожу по штабелям.

 Не судьба меня манила,
 И не золотая жила,-
 А широкая моя кость
 И природная моя злость.

НА СТОЛ КОЛОДУ, ГОСПОДА

 "На стол колоду, господа,-
 Крапленная колода!
 Он подменил ее". - "Когда?"
 "Барон, вы пили воду...

 Валет наколот, так и есть!
 Барон, ваш долг погашен!
 Вы проходимец, ваша честь,-
 И я к услугам вашим!

 Что? Я не слышу ваш апарт...
 О нет, так не годится!"
 ...А в это время Бонапарт
 Переходил границу.

 "Закончить не смогли вы кон -
 Верните бриллианты!
 А вы, барон, и вы, виконт,
 Пожалте в секунданты!

 Ответьте, если я не прав,-
 Но наперед все лживо!
 Итак, оружье ваше, граф?!
 За вами выбор - живо!

 Вы не получите инфаркт,
 Вам не попасть в больницу!"
 ...А в это время Бонапарт
 Переходил границу.

 "Да полно, назначаю сам:
 На шпагах, пистолетах,
 Хотя сподручней было б вам -
 На дамских амулетах.

 Кинжал... - ах, если б вы смогли!..-
 Я дрался им в походах!
 Но вы б, конечно, предпочли -
 На шулерских колодах!

 Вам скоро будет не до карт -
 Вам предстоит сразиться!"
 ...А в это время Бонапарт
 Переходил границу.

 "Не поднимайте, ничего,-
 Я встану сам, сумею!
 И снова вызову его,
 Пусть даже протрезвею.

 Барон, молчать! Виконт, не хнычь!
 Плевать, что тьма народу!
 Пусть он расскажет, старый хрыч,
 Чем он крапил колоду!

 Когда откроет тайну карт -
 Дуэль не состоится!"
 ...А в это время Бонапарт
 Переходил границу.

 "А коль откажется сказать -
 Клянусь своей главою:
 Графиню можете считать
 Сегодня же вдовою.

 И хоть я шуток не терплю,
 Но я могу взбеситься,-
 Тогда я графу прострелю,
 Эскьюз ми, ягодицу!"

 Стоял июль, а может - март...
 Летели с юга птицы...
 А в это время Бонапарт
 Переходил границу.

 ..."Ах, граф, прошу меня простить -
 Я вел себя бестактно,-
 Я в долг хотел у вас просить,
 Но не решился как-то.

 Хотел просить наедине -
 Мне на людях неловко -
 И вот пришлось затеять мне
 Дебош и потасовку.

 Ну да, я выпил целый штоф -
 И сразу вышел червой...
 Дурак?! Вот как! Что ж, я готов!
 Итак, ваш выстрел первый..."

НА СУДНЕ БУНТ

 На судне бунт, над нами чайки реют,
 Вчера из-за дублона золотых
 Двух негодяев вздернули на рее,
 Но - мало. Нужно было четверых.

 Ловите ветер всеми парусами!
 К чему гадать! Любой корабль - враг.
 Удача - миф, но эту веру сами
 Мы создали, поднявши черный флаг.

 Катился ком по кораблю от бака.
 Забыто все - и честь, и кутежи.
 И подвывая, будто бы от страха,
 Они достали длинные ножи.

 Ловите ветер всеми парусами!
 К чему гадать! Любой корабль - враг.
 Удача - миф, но эту веру сами
 Мы создали, поднявши черный флаг.

 Вот двое в капитана пальцем тычут.
 Достать его - им не страшен черт.
 Но капитан вчерашнюю добычу
 При всей команде выбросил за борт.

 Ловите ветер всеми парусами!
 К чему гадать! Любой корабль - враг.
 Удача - миф, но эту веру сами
 Мы создали, поднявши черный флаг.

 И вот волна, подобная надгробью,
 Все смыла - с горла сброшена рука.
 Бросайте за борт все, что пахнет кровью,-
 Поверьте, что цена невысока !

 Ловите ветер всеми парусами!
 К чему гадать! Любой корабль - враг.
 Удача - здесь! И эту веру сами
 Мы создали, поднявши черный флаг.

НАБАТ

 Вот в набат забили:
 Или праздник, или
 Надвигается, как встарь, 
 чума.
 Заглушая лиру,
 Звон идет по миру,-
 Может быть, сошел звонарь 
 с ума?

 Следом за тем погребальным набатом
 Страх овладеет сестрою и братом.
 Съёжимся мы под ногами чумы,
 Путь уступая гробам и солдатам.

 Нет, звонарь не болен!-
 Видно с колоколен,
 Как печатает шаги
 судьба,
 И чернеют угли
 Там, где были джунгли,
 Тупо топчут сапоги
 хлеба.

 Выход один беднякам и богатым -
 Смерть. Это самый бесстрастный анатом.
 Все мы равны перед ликом войны,
 Только привычней чуть-чуть - азиатам.

 Не в леса одета
 Бедная планета,
 Нет,- огнем согрета мать-
 Земля!
 А когда остынет -
 Станет мир пустыней.
 Вновь придется начинать
 с нуля.

 Всех нас зовут зазывалы из пекла
 Выпить на празднике пыли и пепла,
 Потанцевать с одноглазым циклопом,
 Понаблюдать за Всемирным Потопом.

 Не во сне все это,
 Это близко где-то -
 Запах тленья, черный дым
 и гарь.
 Звон все глуше: видно,
 Сверху лучше видно -
 Стал от ужаса седым
 звонарь.

 Бей же, звонарь, разбуди полусонных!
 Предупреди беззаботных влюбленных,
 Что хорошо будет в мире сожженном
 Лишь мертвецам и еще нерожденным.

* * *

 Надо с кем-то рассорить кого-то -
 Только с кем и кого?
 Надо сделать трагичное что-то -
 Только что, для чего?

 Надо выстрадать, надо забыться -
 Только в чем и зачем?
 Надо как-то однажды напиться -
 Только с кем, только с кем?

 Надо сделать хорошее что-то -
 Для кого, для чего?
 Это может быть только работа
 Для себя самого!

 Ну, а что для других, что для многих?
 Что для лучших друзей?
 А для них - земляные дороги
 Души моей!

* * *

Нам вчера прислали
Из рук вон плохую весть:
Нам вчера сказали,
Что Алеха вышел весь.
Как же так! Он Наде
Говорил, что - пофартит,
Что сыграет свадьбу -
На неделю загудит...

Не видать девахе
Этот свадебный гудеж
Потому что в драке
Налетел на чей-то нож,
Потому что - плохо,
Хоть не первый раз уже
Получал Алеха
Дырки новые в душе.

Для того ль он душу,
Как рубаху, залатал,
Чтоб его убила
В пьяной драке сволота!
Если б все в порядке -
Мы б на свадьбу нынче шли,-
Но с ножом в лопатке
Поутру его нашли.

Что ж, поубивается
Девчонка, поревет,
Что ж, посомневается -
И слезы оботрет,-
А потом без вздоха
Отопрет любому дверь...
Ничего, Алеха, -
Все равно тебе теперь!

Мы его схороним очень скромно -
Что рыдать!
Некому о нем и похоронную
Послать,
Потому - никто не знает,
Где у Лехи дом, -
Вот такая смерть шальная
Всех нас ждет потом.

Что ж, поубивается
Девчонка, поревет,
Что ж, посомневается -
И слезы оботрет, -
А потом без вздоха
Отопрет любому дверь,-
Бог простит, а Леха...
Все равно ему теперь...

* * *

 Нам ни к чему сюжеты и интриги,- 
 Про все мы знаем, про все, чего ни дашь. 
 Я, например, на свете лучшей книгой 
 Считаю кодекс уголовный наш. 

 И если мне неймется и не спится 
 Или с похмелья нет на мне лица - 
 Открою кодекс на любой странице, 
 И не могу, читаю до конца. 

 Я не давал товарищам советы, 
 Но знаю я - разбой у них в чести. 
 Вот только что я прочитал про это: 
 Не ниже трех, не свыше десяти. 

 Вы вдумайтесь в простые эти строки,- 
 Что нам романы всех времен и стран! 
 В них все - бараки, длинные, как сроки, 
 Скандалы, драки, карты и обман. 

 Сто лет бы мне не видеть этих строчек - 
 За каждой вижу чью-нибудь судьбу! 
 И радуюсь, когда статья - не очень: 
 Ведь все же повезет кому-нибудь... 

 И сердце бьется раненою птицей, 
 Когда начну свою статью читать. 
 И кровь в висках так ломится, стучится, 
 Как мусора, когда приходят брать.

* * *

 Нат Пинкертон - вот с детства мой кумир,
 Сравниться с ним теперь никто не может,-
 Но он имел такой преступный мир,
 Что плохо спится мне, и зависть гложет.

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.

 Не скрыться вам, ведь от меня секретов нет.
 Мой метод прост: брать всех под подозренье.
 Любой преступник оставляет след
 И возвращается на место преступленья.

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.

 У детективов хмурый вид и мрачный нрав,
 Характер наш достоин укоризны,-
 Имеем дело с попираньем прав
 И только с темной стороною нашей жизни.

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.

 Другие люди пьют всем горестям назло,
 Гуляют всласть по Ноябрю и Маю,-
 Я ж не сижу за праздничным столом,
 Хожу кругом и в окна наблюдаю.

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.

 "Наш мир - театр" - так говорил Шекспир,-
 Я вижу лишь характерные роли:
 Тот - негодяй, тот - жулик, тот - вампир,-
 И все,- как Пушкин говорил: "чего же боле?"

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.

 Но имя есть - я повторяю как пароль,-
 Не верь, что детективы нелюдимы:
 Она играет голубую роль,
 Мне голубая роль - необходима.

 Аппарат и наметанный глаз -
 И работа идет эффективно,-
 Только я - столько знаю про вас,
 Что подчас мне бывает противно.